Тоска по Большому Каретному
Когда я объясняю, как до меня доехать, говорю, что надо выходить у "Кривого". Заранее зная, что это вызовет недоумение, я говорю, что таково официальное название магазина. Расположенный неподалеку от моего дома, этот магазин в советское время имел какое-то номенклатурное название, которое, естественно, никто не знал. В народе он получил прозвище Кривой, поскольку дом, в котором магазин находился, расположен под углом 45 градусов к дороге. В 90-х годах его приватизировали и долго ремонтировали. Когда он вновь открылся, все с удивлением увидели, что народное прозвище стало официальным. Я поразился мудрости новых владельцев магазина: бизнесмены воспользовались "готовым" именем, которое уже имело известность.
Мы живем в окружении множества разнообразных вещей и людей и не могли бы в этом пестром мире ориентироваться, если бы не было у "каждой твари" своего имени. Не случайно, по Библии, Бог, создав жизнь, привел всех животных и птиц к человеку, "чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей" (Быт. 1: 19). К имени привыкают, с привычным именем неохотно расстаются, именем, вошедшим в употребление, дорожат.
Британский писатель-путешественник Eric Newby (1919 - 2006) в своих впечатлениях о поездке по Транссибу с грустью заметил: "Когда дело доходит до переименования мест, которые вы успели полюбить, русские вне конкуренции". На это трудно возразить. Советская идеология прошлась бульдозером по дореволюционным названиям городов, улиц, учреждений, театров, разрушив целый культурный слой.
Вред переименований двойной: стирается предыдущее имя, рождается новое, которое только начинает жизнь. И возврат старого имени не исправляет полностью ошибку: рубец остается. Так, следуя исторической правде, мы говорим, что встреча молодого Александра I с Наполеоном на плоту произошла в Тильзите (ныне город Советск), что Октябрьская революция свершилась в Петрограде, что академика Андрея Сахарова сослали в Горький. В зависимости от обстоятельств мы вынуждены говорить то о Царицыне, то о Сталинграде, то о Волгограде.
В свое время был переименован Мариинский театр, теперь ему возвратили имя. Но за рубежом уже стали забывать старое название, для нескольких поколений это Kirov Ballet. И вот американские астрономы называют открытую ими звезду именем Kirov, будучи в полной уверенности, что Kirov - это русский танцор. По иронии судьбы, к этому времени театру уже возвратили старое название.
Справедливости ради заметим, что советские лингвисты (конечно, после смерти Сталина) выступали против порочной практики бездумного переименования. Среди них был, например, Лев Успенский (1900 - 1978), автор книг "Ты и твое имя" (1960), "Имя дома твоего" (1967).
Пришли новые времена. Стали возвращаться старые названия улиц и городов, но не иссяк зуд переименования. Теперь это, в частности, связано с введением новой номенклатуры учебных заведений. Вместо слов "техникум", "академия" и "институт", потерявших престиж, введены термины "колледж" и "университет". И снова свергаются старые, привычные имена, не учитываются элементарные требования к названиям.
Так, очень важно, чтобы название не было длинным, а если оно протяженное, желательна удобная аббревиатура (сокращенное наименование). Краткое имя удобно в разговоре, и в особенности при заполнении анкет. Именно поэтому до сих пор живут аббревиатуры старых названий вузов: ЛЭТИ, ЛИСИ, ЛИИЖТ, ЛИТМО... Однако теперь становится необходимым пояснять, что, скажем, непривычная новая аббревиатура СПбГУЭФ - это просто старый и добрый Финэк. А вот МГИМО отстоял термин "институт" в своем названии, лишь указывая в скобках: "университет".
МВТУ звучало гордо, даже несмотря на то, что формально этот вуз назывался "училище". Теперь (восьмое название со времен основания в 1764 году) это Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана; впрочем, неофициально и сейчас по-прежнему Бауманка.
Спорно и переименование Мухинского училища. Присвоение ему имени выдающегося скульптора Веры Мухиной оказалось удачным, позволяло говорить просто: "Мы мухинцы". Зайдите в Yandex, наберите "Училище Муха", и вы безошибочно выйдите на сайт этого училища и узнаете, что "его и сейчас часто называют Мухинским училищем", а иногда и просто "Мухой". В 1994 году его переименовали в Академию им. А.Л. Штиглица. При всем уважении к этому промышленнику, банкиру и меценату, на чьи пожертвования в 1876 году было основано училище, должен сказать, что решение неудачное. Оно противоречит принципу "эвфонии" (благозвучия), поскольку неизбежна ассоциация этой фамилии с именем героя популярного сериала. А как, скажем, из фамилии Штиглиц образовать аналог слову "мухинцы"? Думается, есть много других способов увековечить память уважаемого мецената.
Имена таят в себе и эмоциональный компонент. Порой, они несут в себе многовековую историю. Читаешь названия московских улиц - Арбат, Сивцев Вражек, Солянка, Варварка, Калашный переулок, Якиманка, Ордынка - и перед тобой проходит история страны. Вспоминается пушкинское: "Как много в этом слове для сердца русского слилось". С названиями улиц, городов, учебных заведений многое связано в нашей жизни, и у миллионов россиян порой чувствуется ностальгия по своему Большому Каретному. Иными словами, в деле переименования лучше всего подходит народная рекомендация: "Семь раз отмерь". Правда, иногда лучше вообще не отрезать.